Значение антитезы в образной системе поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души»
Начиная писать в 1836 году поэму «Мертвые души», Гоголь поставил перед собой поистине непростую задачу: он решил создать не просто авантюрноприключенческий роман, описывающий похождения плута и мошенника Чичикова, но хотел куда большего и, определяя масштаб своего произведения, уверял, что «вся Русь явится в нем». Действительно, поэма открывает для чтения весь мир России XIX века со всеми ее мелочами и особенностями, со всеми пороками ее общества, со всем ее неоднозначным укладом жизни.
Во многом Гоголь добивается этого за счет непростой образной системы: он создает удивительно яркие и характерные образы чиновников, помещиков и крестьян, а также сопоставляет их искусным способом, заставляя читателя в полной мере прочувствовать всю порочность и низость этих образов. Особенную роль здесь играет антитеза — стилистическая фигура контраста и резкого противопоставления.
Согласно сюжету произведения, Чичиков путешествует от помещика к помещику, скупая ревизские списки. В поэме параллельно раскрываются характеры и помещиков, и мертвых крепостных. Здесь прослеживается первая антитеза: «живой — мертвый», причем чем больше читатель изучает галерею душ помещиков, тем отчетливее понимает, что даже мертвые крестьяне куда более «живые», чем живые помещики. Это подтверждают яркие образы богатырей Степана Пробки и Абакума Фырова, замечательного каретника Михеева, чудо- сапожника Максима Телятникова. Все эти умершие крепостные — люди с широкой душой, трудолюбивые и талантливые, их образы полны настоящей жизни. Они и в действительности почти оживают, когда о них с гордостью вспоминает Собакевич во время просмотра списков.
Самое главное: об этих крепостных жива добрая память, которая способна сделать человека вечным. А вот останется ли хоть какая-то память о помещиках — большой вопрос. Таким образом, противопоставляя крестьян и помещиков, Гоголь показывает читателю свое многозначное понимание души, показывает размытость определений «живой» и «мертвый», доносит до читателя свои тонкие мысли о моральном облике настоящего человека.
Однако более интересно с точки зрения антитезы сопоставить самих помещиков по мере омертвения, ведь среди них не найдется кого-то лучше или хуже остальных. У каждого из них есть свои странные пороки и недостатки, каждого из них можно смело назвать «прорехой на человечестве». Но, невзирая на это, у каждого из них есть свои достоинства, не зря Гоголь пишет: «Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми».
Но, противопоставив чиновников друг другу, можно увидеть всю глубину пороков этих персонажей. При сравнении, например, Манилова и Плюшкина, сначала кажется, что Манилов представлен автором в более выгодном свете: он не скуп, гостеприимен, радушен. Но затем становится понятно: его жизнь, по сравнению с жизнью Плюшкина, абсолютно лишена всяких стремлений и принципов: он способен лишь мечтать, погрязнув в мелочах свои замкнутой жизни. Плюшкин же в прошлом был по-настоящему «живым» человеком, да и сейчас он «жив», пусть и благодаря своей ничтожной цели — накопительству. Но это тоже своего рода цель, стремление, которое делает Плюшкина хоть в какой-то мере «живым».
Гоголь противопоставляет помещиков крестьянам, помогая читателю при помощи этого контраста выделить самое важное в образах помещиков: малодушие, скупость, ограниченность жизненных взглядов, хвастовство, ханжество, но вместе с тем читатель не встречает абсолютно отрицательных личностей, вобравших в себя сразу все эти негативные качества. Гоголь оставляет каждому помещику своеобразный «просвет» жизни в мертвой душе, благодаря которому тот может духовно возродиться. Автор искренне верил в возможность этого возрождения и был готов всячески способствовать ему, говоря: «И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно-несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы».
