Природа в поэме М. Ю. Лермонтова «Мцыри»
Природа в «Мцыри» очень символична: через пейзажные образы передается не только настроение героя, но и авторское понимание взаимоотношений человека и природы.
В поэме большое место занимают упоминания о ветре и птицах. Это иносказательное изображение (аллегория) свободы. Главному герою, послушнику монастыря («мцыри» с грузинского переводится как «послушник», то есть это не имя героя), кажется, что он разделяет мысли природы. Он был бы рад обняться с бурею, готов дружить с грозой, не боится ловить рукой молнию:
О, я как брат
Обняться с бурей был бы рад!
Глазами тучи я следил,
Рукою молнию ловил…
Это — родной ему мир природы, его естественная среда, она ему роднее, чем мир людей. Герою кажется внятным шум горного потока, разговор скал и камней. Он считает, что природа полна гармонии, что все голоса природы хвалят Бога, но человеку нет места в этом мире, он не присоединяет свой голос к восхвалению творца:
И все природы голоса Сливались тут; не раздался В торжественный хваленья час Лишь человека гордый глас.
В отношении самого Мцыри природа ведет себя двояко: сначала он чувствует родство с ней, сам думает о Боге, глядя на прекрасную природу, но незаметно для героя природа из друга превращается во врага. С наступлением сумерек герой сбивается с пути:
Бежал я долго — где, куда?
Не знаю! ни одна звезда Не озаряла трудный путь.
Но Мцыри гордый, и, даже потерявшись, чувствует, что чужд миру людей. Символичным воплощением сил природы, ставших вдруг враждебными, становится барс. Описание сражения Мцыри с диким зверем — своеобразная аллегория борьбы натуры Мцыри и его судьбы. Детство, проведенное в монастыре, не заслонило свойства крови героя, который создан был для сражений (по происхождению Мцыри — горец). После победы над барсом герой чувствует к нему уважение:
Он встретил смерть лицом к лицу,
Как в битве следует бойцу!
Однозначно ответить на вопрос, отчего же умирает Мцыри, нельзя. Герой собирает остатки сил и продолжает путь, но через некоторое время он понимает, что пришел туда, откуда ушел. Силы начинают покидать его, и даже звук колокола будто причиняет физическую боль. Сознание того, что он ходит по кругу, лишает Мцыри сил, он сравнивает себя с цветком, который рос в тюрьме и первые лучи солнца его убили:
Со всех сторон Дышала сладость бытия.
Но что ж? Едва взошла заря,
Палящий луч ее обжег В тюрьме воспитанный цветок.
Герой поэмы умирает слишком рано, не достигнув цели. В дисгармонический композиции подчеркивается трагическое начало, а в сюжете в равной степени переплетается героическое и трагическое. Мцыри — alter ego (альтернативная личность, другое «я») автора, поэтому Лермонтов пишет образ героя с большой любовью. Автор восхищается силой Мцыри, его вольнолюбием, мужеством, готовностью к борьбе, цельностью, могуществом его натуры. В конце поэмы Мцыри находит мир в своей душе и даже называет старого монаха «отцом» (в начале произведения он пренебрежительно зовет монаха «стариком»). Герой обретает спокойствие после того, как ему пообещали похоронить его в тихом саду, откуда виден Кавказ:
Там положить вели меня.
Сияньем голубого дня
Упьюся я в последний раз.
Оттуда виден и Кавказ!
Для Лермонтова судьба — злая сила, которая стремится управлять человеком и которой человек подчиняется, но против своей воли. Орудием судьбы в поэме выступает даже природа, для общения с которой у героя нет никаких навыков. Напоследок она дает о себе знать «песней рыбки», которая грезится изможденному юноше в бреду и соблазняет его вечным покоем, говоря:
Дитя мое,
Останься здесь со мной:
В воде привольное житье
И холод и покой.
Вся поэма написана четырехстопным ямбом, кроме «песни рыбки», выполненной чередованием трех- и четырехстопных ямбов с перекрестной рифмовкой. Белинский писал, что лермонтовский стих «… звучит и отрывисто падает, как удар меча, поражающего свою жертву. Упругость, энергия и звучное, однообразное падение его удивительно гармонирует с сосредоточенным чувством, несокрушимою силою могучей натуры и трагическим положением героя поэмы». И действительно, Лермонтов будто «рубит» стих мужскими окончаниями, нагнетает двойные и тройные рифмы, создавая впечатление удара в конце каждого стиха.
